Профессор истории Гарвардского университета и автор книги «Цивилизация: Запад и остальные» Найал Фергюсон написал в The Wall Street Journal эссе, в котором описал, как будет выглядеть Европа через 10 лет. В 2021 г. Фергюсон увидел работающих садовниками греков, загорающих на Черном море немцев и новые Соединенные Штаты.
«Добро пожаловать в Европу 2021 года. Десять лет минуло со времен великого кризиса 2010-2011 гг., который оставил без правительств десять стран, в том числе Испанию и Францию. Многое изменилось с тех пор, но некоторые вещи остались прежними.
Евро по-прежнему в ходу, однако сами банкноты мало кто видел. (И действительно, в эру электронных платежей остается только удивляться тому, что когда-то казалось, будто бы создание единой европейской валюты стоило усилий.) Европейская штаб-квартира больше не располагается в Брюсселе. Зато большого успеха добилась Вена.
«В этом есть что-то от наследия Габсбургов», — объясняет произошедшие изменения новый австрийский канцлер Марша Радецки. Немцам тоже нравится новый порядок. «Мы почему-то никогда не чувствовали себя своими в Бельгии», — вспоминает канцлер Германии Райнхольд Зигфрид фон Гота-Даммерунг.
Однако на периферии Соединенных Штатов Европы (теперь так называют еврозону) все еще живется нелегко. Безработица в Греции, Италии, Португалии и Испании выросла до 20%. Но создание новой федеральной бюджетной системы в 2012 г. обеспечило постоянный приток средств из Северной Европы. Как и восточные немцы когда-то, южные европейцы смирились с таким положением дел. Несмотря на то что 20% жителей региона старше 65 лет, а еще 20% числятся безработными, у людей есть возможность наслаждаться жизнью. Серая экономика позволяет южанам неплохо зарабатывать: со стороны немцев, чьи летние домики теперь располагаются на юге, есть устойчивый спрос на горничных и садовников.
СШЕ обрели новых членов. Литва и Латвия строго следовали плану по присоединению к зоне евро вслед за своим соседом Эстонией. Польша под чутким руководством бывшего министра иностранных дел Радека Сикорского поступила так же. Эти страны — голодные дети обновленной Европы, которые привлекают немецкие инвестиции низкими налогами и маленькими зарплатами.
Другие страны покинули союз.
Дэвид Кэмерон, который сейчас начинает свой четвертый срок в качестве премьер-министра Великобритании (спасибо той счастливой звезде, которая заставила его поддаться давлению евроскептиков в его собственной партии), не без риска для себя вынес на референдум вопрос о выходе из Европейского союза. Его партнеры по либерально-демократической коалиции совершили политическое самоубийство, присоединившись к кампании лейбористов «Скажи “да” Европе».
Подстрекаемые язвительными таблоидами, 59% британцев проголосовали за выход из союза, а также обеспечили тори абсолютное большинство в палате общин. Освободившаяся от брюссельских бюрократов Англия теперь стала излюбленным направлением для китайских прямых инвестиций. Богатые китайцы обожают свои апартаменты в Челси, не говоря уже о великолепных шотландских поместьях.
Федеративное устройство Европы безусловно обрадовало бы отцов-основателей объединенной Европы. Ведь в ее основу положено франко-германское партнерство, созданное Жаном Монне и Робером Шуманом еще в 1950-х. Но Соединенные штаты Европы образца 2021 г. сильно отличаются от того Европейского союза, который распался в 2011 г.
* * *
Было бы логично, если бы распад Евросоюза проходил по линии двух великих цивилизаций — Греции и Рима. Однако Георгиос Папандреу и Сильвио Берлускони — первые европейские лидеры, ставшие жертвами того, что сегодня называют проклятием евро.
С того момента, как паника на финансовых рынках начала распространяться по еврозоне в июне 2010 г., не менее семи правительств ушли в отставку — в Нидерландах, Словакии, Бельгии, Ирландии, Финляндии, Португалии и Словении. Сам факт того, что менее чем за 18 месяцев пали девять кабинетов министров и это был не конец, очень показателен.
Но не только евро сыграло роль машины для убийств. Упадку содействовало и новое поколение популистов — например, голландская партия «За свободу» или партия «Настоящие финны». Бельгия была на грани раскола на два государства. Все структуры европейской политики трещали по швам.
Кто стал следующей жертвой? Ответ был очевиден. После выборов 20 ноября 2011 г. премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро ушел в отставку. Его позиции были настолько слабы, что он решил не добиваться переизбрания.
Кто после? Следующим лидером на перепутье оказался французский президент Николя Саркози, который должен был переизбираться в апреле.
В ноябре 2011 г. у всех на уме был только один вопрос — рухнет ли европейский финансовый союз, так кропотливо созданный в 1990-х? Многие аналитики отвечали утвердительно. Профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини утверждал, что не только Греции, но и Италии придется добровольно покинуть союз, или же их выгонят из еврозоны.
Если бы это случилось, непонятно, как бы выживала единая европейская валюта. Спекулянты моментально набросились бы на банки следующего «слабого звена» (возможно, Испании). Тем временем покидающие ЕС страны оказались бы в еще худшем положении. В одно мгновение все их банки и половина нефинансовых корпораций были бы объявлены банкротами, с долгами в деноминированном евро, а активами в драхмах или лирах.
Восстановление национальных валют разорило бы бизнес еще больше. Учитывая хронический дефицит бюджета, новые займы были бы возможны только путем печатания денег. Выходящие из еврозоны страны быстро оказались бы в инфляционном штопоре, что свело бы на нет все преимущества девальвации.
По этим причинам я никогда всерьез не верил, что еврозона действительно распадется. На мой взгляд, валюта должна была выжить, а структура Европейского союза — измениться. В конце концов, не было никакого правового механизма, позволяющего Греции покинуть союз. Но согласно специальной, 50-й статье Лиссабонского договора, член союза получал право покинуть ЕС. Именно это и сделала Британия.
